– Можешь считать это Раем или Адом, как больше нравится, – говорит Сэм. Ной не отвечает. Он все еще думает, что из города счастья, построенного Салливаном, можно убежать – но ошибается: однажды вкусивший вина в Аду, остается там навечно. Стоило вылить на землю весь бокал шампанского, предложенного хозяином – не половину.
* * *
В Карнавал-тауне есть время, но очень мало пространства. Здесь есть дома, но большая часть жителей предпочитает, по старой памяти, фургоны. Ной ищет среди них Клэр, и не находит.
* * *
– You can check out any time you like, – поет выключенный радиоприемник, – вut you can never leave!
* * *
В один из вечеров он видит Сайлара – тот, надсадно постанывая, трахается с Сэмом у стены одного из фургонов. – Еще, ну же, – капризно просит Сайлар. В глазах его больше нет гнева или обиды, только бесстыдство; теперь его даже можно назвать привлекательным. Впрочем, у Ноя он вызывает жалость.
* * *
Где-то в мире, покинутом циркачами, Клэр зовет своего отца – но он не откликается.
– Можешь считать это Раем или Адом, как больше нравится, – говорит Сэм. Ной не отвечает. Он все еще думает, что из города счастья, построенного Салливаном, можно убежать – но ошибается: однажды вкусивший вина в Аду, остается там навечно.
Стоило вылить на землю весь бокал шампанского, предложенного хозяином – не половину.
* * *
В Карнавал-тауне есть время, но очень мало пространства.
Здесь есть дома, но большая часть жителей предпочитает, по старой памяти, фургоны. Ной ищет среди них Клэр, и не находит.
* * *
– You can check out any time you like, – поет выключенный радиоприемник, – вut you can never leave!
* * *
В один из вечеров он видит Сайлара – тот, надсадно постанывая, трахается с Сэмом у стены одного из фургонов.
– Еще, ну же, – капризно просит Сайлар. В глазах его больше нет гнева или обиды, только бесстыдство; теперь его даже можно назвать привлекательным.
Впрочем, у Ноя он вызывает жалость.
* * *
Где-то в мире, покинутом циркачами, Клэр зовет своего отца – но он не откликается.